сплошным текстом, полным недосказонных косяков.
Маленький лоскуток-сказочка.
Чем-то вроде пояснения, раз уж у меня к ним нынче проснулась такая тяга...Зима. Колдунья с платиново-ледяными волосами и холодными глазами, цвета замерзших озер...
Наконец-то ты пришла...
Осень, девочка-со-спичками, одинока и печальна нынче. Она кутается в шаль из тонких ниточек, похожих на голые ветки деревьев, тянущиеся к фонарям. И ходит босиком по снегу, темнотой своих глаз разбавляя пролитые в воздух ранние сумерки...
Ее не отпускали, но почти и не зовут, так что она теперь много думает о чем-то и почти перестала говорить о сказках - ее сказки замерзают и цвета осыпаются с них как краски со старого холста.
А зима заметила, что одна из ее маленьких фей переросла свои хрустальные крылышки из заледенелых лоскутков сумеречной синивы. Заметила, но не рассердилась, узнав, что девочка растет сказочником и даже успела за то время, что они не виделись, раздобыть в неприснившихся и неслучившихся мирах нескольких себя. И что даже не боится зеркал и судьбы, несмотря ни на что...
Зима теперь любит прилетать к окошку на верху высокой башни одного колдуна-безумца. Он молод и неопытен, но плетет красивые сказки. Он был вторым отражением когда-то давно в неслучившемся, с тех пор и ожил не чужим портретом на холсте, а своими собственными мыслями и чувствами. Своей памятью даже наверное...
Зима прилетает к его окошку и облокачивается на подоконник с другой стороны. В прядях ее волос путаются молодые ветерки, еще не доросшие чтоб стать вьюгами и метелями. Они веселятся, подлетая к этому колдуну и играя с образами, которые путаются в его лохматых волосах. А зима с ним говорят или молчат за дружеской сигаретой.
"Ты мой, ты навсегда мой," - шепчет зима, когда думает, что он не слышит. А он склоняет голову, беззвучно соглащаясь : "Твой, верный или равный, проклятый или созданый, своевольно или предрешенно, твой..."
Зима касается его лба холодными пальцами, умиленно улыбаясь тонкими губами. Зима рисует следами на снегу намек на нерассказанную им сказку, которая может тоже когда-то неприснилась или неслучилась. В которой один снегопад как-то превратился в человека, правда позабыл все после...
Колдун улыбается, не желая думать о чем-то слишком многом сразу, курит свои сигареты и восхищенно ловит взглядом снег...
Маленький лоскуток-сказочка.
Чем-то вроде пояснения, раз уж у меня к ним нынче проснулась такая тяга...Зима. Колдунья с платиново-ледяными волосами и холодными глазами, цвета замерзших озер...
Наконец-то ты пришла...
Осень, девочка-со-спичками, одинока и печальна нынче. Она кутается в шаль из тонких ниточек, похожих на голые ветки деревьев, тянущиеся к фонарям. И ходит босиком по снегу, темнотой своих глаз разбавляя пролитые в воздух ранние сумерки...
Ее не отпускали, но почти и не зовут, так что она теперь много думает о чем-то и почти перестала говорить о сказках - ее сказки замерзают и цвета осыпаются с них как краски со старого холста.
А зима заметила, что одна из ее маленьких фей переросла свои хрустальные крылышки из заледенелых лоскутков сумеречной синивы. Заметила, но не рассердилась, узнав, что девочка растет сказочником и даже успела за то время, что они не виделись, раздобыть в неприснившихся и неслучившихся мирах нескольких себя. И что даже не боится зеркал и судьбы, несмотря ни на что...
Зима теперь любит прилетать к окошку на верху высокой башни одного колдуна-безумца. Он молод и неопытен, но плетет красивые сказки. Он был вторым отражением когда-то давно в неслучившемся, с тех пор и ожил не чужим портретом на холсте, а своими собственными мыслями и чувствами. Своей памятью даже наверное...
Зима прилетает к его окошку и облокачивается на подоконник с другой стороны. В прядях ее волос путаются молодые ветерки, еще не доросшие чтоб стать вьюгами и метелями. Они веселятся, подлетая к этому колдуну и играя с образами, которые путаются в его лохматых волосах. А зима с ним говорят или молчат за дружеской сигаретой.
"Ты мой, ты навсегда мой," - шепчет зима, когда думает, что он не слышит. А он склоняет голову, беззвучно соглащаясь : "Твой, верный или равный, проклятый или созданый, своевольно или предрешенно, твой..."
Зима касается его лба холодными пальцами, умиленно улыбаясь тонкими губами. Зима рисует следами на снегу намек на нерассказанную им сказку, которая может тоже когда-то неприснилась или неслучилась. В которой один снегопад как-то превратился в человека, правда позабыл все после...
Колдун улыбается, не желая думать о чем-то слишком многом сразу, курит свои сигареты и восхищенно ловит взглядом снег...